– Уф-ф, – сказала Диана. Она плюхнулась за стол рядом со мной. Отобрала у меня кружку и от души приложилась.
Я её понимал так хорошо, что даже возражать не стал. Утомилась богиня, было от чего. После того, как посетители кабака по десять раз переспросили друг у друга: «А чё это она такое сказала?.. А?» самые сообразительные из них ломанули переспрашивать, что же она такое сказала, у самой Дианы. За сообразительными потянулись менее сообразительные. Спрашивали все, разумеется, об одном и том же – в этом местная толпа от толпы, которая могла бы собраться в моём мире, ничем не отличалась.
Я по молодости в магазине продавцом работал, помню эти шутки.
«У вас болты на восемь есть?»
«Нет, закончились. Завтра привезут».
«А сегодня, что – вообще нет?»
«Подождите, под прилавком посмотрю… – делаю вид, что смотрю под прилавком. – Нет».
«То есть, что – вообще нет?..»
Придав лицу выражение вселенской скорби, мотаю головой.
Персонаж отходит от прилавка, подходит следующий:
«Парень, так, это… Болтов на восемь нет, что ли?»
«Нет, я же сказал».
«Что, вообще нет?..»
И объясняй потом начальству, что когда ты залез на прилавок с ногами и заорал на весь магазин:
«Внимание! Болтов на восемь НЕТ!!! Повторяю по буквам: Н-Е-Т!!! Болты на восемь будут ЗАВТРА! А сегодня – это СЕГОДНЯ! От того, что вы десять раз переспросите, завтра не превратится в сегодня! Услышьте меня, люди!» – это было не хулиганство, а форма социального протеста.
Здесь, в общем-то, происходило то же самое. Только с Дианы трясли не болты на восемь, а информацию.
А что – прямо всё, что хочешь, можно будет передать?..
А если матом, ничего?..
А если он давно помер, когда я ещё младенцем был – он точно меня вспомнит?..
А правду ответят? А если неправду, можно будет ещё раз бесплатно спросить?..
А прямо всё, что хочешь, можно передать?.. – и погнали по новому кругу.
Трясли таким образом Диану, навскидку, часа два. Разумеется, ни один из вопрошающих не слушал, что она отвечает другому. А опыта работы продавцом у Дианы, видимо, не было – через десять минут после объявления начала аттракциона я понял по лицу, что она готова кидаться на потенциальных клиентов со столовым ножом в руке. Хорошо, что у неё не было под рукой ножа. Ну, и в принципе ничего колюще-режущего не было – в том, что Диана, если взбесится, может и пластиковой вилкой насмерть заколоть, я почему-то не сомневался.
Пока Диана беседовала с клиентами, решил разжиться книжечкой. Для этого пришлось выйти из кабака и оглядеться по сторонам.
По соседству с кабаком обнаружился другой кабак. Напротив – ещё три. А между двумя из них затесался неприметный домик с вывеской: «Храмовая лавка».
Так, ну в кабаки ломиться точно смысла нет, откуда там книжечки? А в храмовой лавке – может, блокноты какие продают? Грехи там, например, записывать, или ещё чего?
Я подошёл к лавке. Потянул на себя деревянную дверь. Дверь не поддалась.
Я подёргал. Потом постучал. Потом заглянул в витрину. Блин, книжек – вагон! Любого формата, в любых обложках – бери, не хочу! И закрыто. Вот уроды. Хоть бы расписание с часами работы повесили.
Я, подумав, направился в кабак по соседству с лавкой.
Он мало отличался от того, в котором сидели мы – разве что потеснее и погрязнее. Я, лавируя между столов, подошёл к барной стойке.
– Здорово, друг. Слушай, а соседи ваши работают, вообще? Я дверь подёргал – закрыто.
– А у нас тебе не пьётся? – обиделся «друг» – парень моего возраста в чёрной бандане и в фартуке, стоящий за стойкой и наполняющий из огромной бочки сразу две пивные кружки. – Давно ослиную мочу не пил – ну, иди к соседям, не держу.
– Да я не про тех соседей! Мне в храмовую лавку надо.
Парень поднял глаза от кружек и посмотрел на меня с непонятным выражением – то ли удивления, то ли сочувствия.
– Верующий, что ли?
– Ага, – кивнул я. – Понимаешь, кадило нужно до зарезу, прям сил нет терпеть. А там закрыто.
– Да понятное дело, закрыто. – Парень, ловко перехватив кружки одной рукой, закрутил кран и вышел из-за стойки. Кивнул мне: – Пошли.
Я пошёл за ним. Парень отнёс кружки страждущим и решительно двинулся вглубь кабака. Потряс релаксирующее в одиночестве над полупустой бутылкой тело:
– Наитдиэль, подъём! Клиент к тебе. Кадилу хочет.
Наитдиэль протёр глаза. На лице, заросшем густой бородой по самые брови, глаза эти просматривались с трудом. Усилием воли Наитдиэль заставил их открыться и уставился – сначала на бармена, потом на меня.
– Вот, – доложил бармен, – верующий. В лавку рвётся.
– Да я ж… – на глазах протрезвел Наитдиэль. – Да мне… Надо же, всего ж на секунду отошёл пообедать! Идёмте, уважаемый клиент. Идёмте! – и, путаясь в длинных полах то ли рясы, то ли ещё чего-то церковного, устремился к выходу.
В результате посещения лавки я таки обзавёлся книжечкой. Не предел мечтаний, конечно, но…
– Блин, Костя! Это ещё что? – Диана заметила книжку, которую я гордо выложил на стол.
– Как – что? Книжечка. Ты же сказала, что надо.
– «Маргарита Пушкина. Избранные стихотворения для молитв»?!
– Ну да. Там разные были, я выбрал, чтоб не слишком здоровая. Чтоб, если что, с собой таскать не тяжело.
– А ничего, что здесь стихи напечатаны? – Диана открыла книжку и перелистнула несколько страниц.
– Так и хорошо, что стихи, – объяснил я. – Смотри, как мало места занимают! До фига ещё чистого, хоть «Войну и мир» пиши. А как закончится, я новую притащу. Знаю теперь, где дают – бесплатно, между прочим.
Услышав про «бесплатно», Диана успокоилась и подобрела. Снова пролистнула книжку. Задумчиво прочитала:
– Слепая ночь легла у ног
И не пускает на порог
Брожу по дому как во сне,
Но мне покоя нет нигде… – и вдруг встрепенулась.
– Слушай. А где кошка?
Я огляделся по сторонам. Фиону не увидел.
Встал, огляделся ещё раз. Ничего не изменилось.
– Ну? – спросила Диана.
Я развёл руками:
– Уходил за книжкой – была, точно помню… Блин.
– Что? – насторожилась Диана.
– Да подсели к нам два каких-то хмыря, пока ты от этих придурков отбивалась…
– Как же я с вами мучаюсь, – простонала Диана. – Что за хмыри? Как выглядели? – накинулась на Гримуэля: – А ты куда смотрел?
– Я помогал вам, богиня, – напомнил тот.
– Охрррррррана! – укоризненно добавил ворон. – Крррррушить крррррррретинов!
Точно, Гримуэль с вороном почти сразу отползли к Диане, огораживать её от наседающей толпы. А мне пришлось самому за пивом идти.
Пока потолкался у стойки, пока пришёл с наполненными кружками – увидел, что Фиона успела обзавестись соседями. А подойдя поближе, почувствовал резкое желание вернуться обратно к стойке.
– Ой, мороз, мороз, – декламировал нараспев худющий мужик с длинными седыми патлами, перехваченными вокруг головы кожаным ремешком. – Не морозь меня! Не морозь меня, моего коня!
– Моего коня, – пьяненьким голосом подхватила Фиона, – белогривого! У меня жена, ох, ревнивая! У меня жена, ох, красавица. Ждёт меня домой, ждёт, печалится, – уронила голову на руки и горько разрыдалась.
– Так, – я грохнул кружки на стол. – Что происходит?! Чего надо, граждане?
– Костя, не ругайся, – вступилась Фиона. – Я обрёл едва… едви… единомышленников!
– А ревёшь почему?
– Расчувствовался, – Фиона шмыгнула носом и вытерла глаза. – Жену вспомнил. Мою добрую, милую Монику.
– Это ту Монику, которая тебя обещала в вытрезвитель сдать? – уточнил я, – или другую какую?
– Ах, Костя! Ну, зачем ты… Лучше познакомься. Это… – тут Фиона впала в задумчивость.
– Иллиниор, – почему-то переглянувшись с соседом, представился седой длинноволосый. – А это, – кивнул на толстенького, плешивого спутника, – Аланассольд. – Наклонился к Фионе: – Можем ли мы доверять твоему другу так же, как тебе?
– Быз… бызусловно, – объявила Фиона. И потянулась к принесённой мною кружке. – Можете! Так же, как мне.
– Тогда – стихи, друзья, – цапнув вторую кружку, предложил Иллиниор.
– Это – на здоровье, – согласился я, – сколько влезет. Только посуду верни, – и отобрал кружку. – Сам сходишь, не маленький.
Развелось, тоже, халявщиков.
Иллиниор грустно посопел, но кружку отдал без вопросов. Придвинувшись к столу, тихо, торжественно зачитал:
– Степь да степь кругом,
Путь далёк лежит,
В той степи глухой
Замерзал ямщик…
– Ну и, вот, – закончил рассказ я. – Потом они дальше стихи читали. А потом я пиво допил и ушёл книжечку добывать.
– А когда вернулся, даже не заметил, что кошки нет? – ехидно уточнила Диана.
Но тут, на счастье, вмешался Гримуэль. Со странной подозрительностью в голосе спросил:
– А во что были одеты эти личности?
– Да почему личности-то? – удивился я. – Дядьки как дядьки… Ну, примерно как ты были одеты. – Чуть не ляпнул «в такую же хрень», но сдержался. – Куртки такие же, кожаные. Штаны, там. Сапоги.
– А не было ли под этими куртками, – Гримуэль по-следовательски прищурился, – косовороток?
– Чего? – не понял я.
– Рррррррубахи! – пояснил ворон. – Крррривые!
Я задумался.
– Да чёрт их знает, я не приглядывался. Вроде, обычные рубахи. Ну, то есть, для вас обычные. Вышитые такие.
– Крестиком?! – ахнул Гримуэль.
– Вроде, да. Там не разглядеть было, это я краешек рукава увидел случайно, из-под куртки вылез. Так-то они оба застёгнутые сидели.
Гримуэль поднялся. И, вознеся над головой посох, скомандовал:
– За мной!
– Далеко? – не трогаясь с места, спокойно осведомилась Диана. – Я устала, вообще-то. И что происходит, блин? Что ещё за косоворотки с крестами?
– Это – оппозиция, – мрачно объяснил Гримуэль. – Народники. Никакой он не Иллиниор! Седой, с длинными волосами – это их лидер, Курьян Красный Месяц. А второй – скорее всего, Путята Медвежий Угол. Ваша подруга в опасности. Её нужно спасать!
Получилось убедительно. Я вскочил.
– Сидеть, – коротко приказала Диана.
Таким тоном, что и мы с Гримуэлем сели обратно, и даже ворон, уже успевший долететь до выхода, вернулся и опустился на край стола. Восхитился:
– Крррррррремень!
– Знаю, – снисходительно кивнула Диана. – И пальцем не шевельну до тех пор, пока мне внятно не объяснят, от кого я должна спасать кошку! И с какого перепугу, вообще. Что ещё за оппозиция? Какая, на хрен, в вашем упоротом мире может быть оппозиция?
– Интерррррррвенты! – гаркнул ворон. – Рррррррррренегаты! Сррррррррррань!
– Понятно, – Диана погладила ворона по голове. Он её, как ни странно, не раздражал – в отличие от нас с Гримуэлем. – Умная птичка, хорошая… – Ворон зажмурил глаза от удовольствия. – А подробнее? – Диана повернулась к Гримуэлю. – Что ещё за срань? И, главное, на хрена им пьяная кошка?